Эхо | Елена Коломеец #день_памяти_Сергея_Дяченко
В одном черном-черном городе была черная-черная улица. На этой черной-черной улице стоял черный-черный дом. Он восхитительно смотрелся зимой в белоснежных объятиях снега.
«Мне идет февраль», — думал дом.
Потом наступала весна, и у каменных ног дома зацветали нарциссы и гиацинты. Они были нежными и трогательными, как детский шепот, как первое признание в робкой симпатии. Дом думал, что они рождались из доброты. Когда из черной и холодной земли вырастает нежный и теплый листок, это не может быть просто так. Это обязательно что-то да значит.
В твердом и глянцевом небе над домом скользили пухлые облака. Мягкие и легкие, какими и должны быть настоящие облака, а не громоздкие и мокрые недоразумения весом в полтонны. Порой в облаках проплывали корабли. Пристав, они бросали якорь в кроны деревьев, и по воздуху парили маленькие расписные шлюпки.
Иногда в городе играла музыка. Она рассыпалась на ноты, превращалась в математические символы и грамматические правила. Какая-то музыка была детским букварём, какая-то — сложнейшими исчислениями, но всегда и бесспорно любая музыка была чем-то правильным и существующим.
Истончаясь до сути, и музыка, и математика, и даже гиацинты у ног старого дома были чем-то единым, чем-то правильным и существующим. Дом это чувствовал так же ясно, как прикосновение солнца и ветра к своим каменным щекам.
«Возможно, где-то далеко-далеко, глубоко-глубоко, высоко-высоко, истончившись до самой сути, я тоже стану чем-то правильным и существующим», — думал дом.
Черная-черная улица становилась светлее, когда наступала ночь. Ночью загорались неяркие теплые звезды. Они были круглыми и мягкими, как свернувшиеся в клубочек коты.
— В одном черном-черном городе была черная-черная улица, — струился по городу тихий голос. То был шелест листьев на деревьях, шум ветра в глянцевом небе, потрескивание шерсти мягких звёзд. — На этой черной-черной улице стоял черный-черный дом…
История, рассказанная тысячами голосов, отражалась и множилась, создавая черные улицы черного города. И лишь один голос звучал иначе. Но этого было достаточно, чтобы на черных-черных улицах черного-черного города у черного-черного дома расцвели нарциссы и гиацинты. Чтобы замурчали котами звёзды и пестрые флотилии шлюпок украсили небо.
Где-то далеко-далеко, высоко-высоко, глубоко-глубоко нежные руки обнимали испуганного малыша. Мягко горел ночник, и тихий голос вплетал в старую историю новые ноты.
Все сказки автора: #Елена_Коломеец@cityhaze
#сказка #городская_сказка #cityhaze
